Плыли дни. Отщепы становились все острее и ровнее. Бонобо Канзи под приглядом приматолога Сью Сэведж-Рамбо и археолога Ника Тота в Центре языковых исследований Университета штата Джорджия (США) учился первобытному производству орудий труда. Эксперимент проводился в начале 90-х с целью узнать, сможет ли обезьяна изготавливать каменные орудия, похожие на те, что с 30-х годов находили в Олдувайском ущелье (Танзания) и которые были делом рук ранних Homo, а может, и продвинутых австралопитеков. У Канзи это получилось. И хотя в настоящее время он является самой умелой обезьяной на планете, этаким «бонобо хабилис», с каменными орудиями не понаслышке знакомы и другие приматы. Причем кто-то из них орудовал ими уже тысячи лет назад.

В лесах Западной Африки и Бразилии, на пляжах Таиланда археологи раскапывают весьма примечательные артефакты, изготовленные нечеловеческими руками. Едва ли их можно назвать проработанными – на неопытный взгляд они и на орудия-то не похожи. По красоте они вряд ли сравнятся с изысканными каменными инструментами наших умелых предков. Но, по мнению некоторых ученых, эти камни являют собой свидетельство древней палеолитической культуры, принадлежащей приматам, отличным от людей. Культуры, которая имеет продолжение у современных обезьян – шимпанзе, капуцинов и макак, вот уже как минимум несколько тысяч лет живущих в каменном веке.

Обезьян умелый

В животном мире орудийная деятельность не такое редкое явление, как может показаться «венцу природы», уверенному в своей исключительности. Очень умелы некоторые птицы: попугаи какаду отламывают деревянные щепки и достают ими орехи, новокаледонские вороны веточками выуживают из-под древесной коры аппетитных личинок, дятловые вьюрки для тех же целей используют колючку кактуса, а черный дрозд однажды был замечен за расчисткой веткой земли от снега. Иногда для достижения целей применяются и камни: стервятник с воздуха сбрасывает булыжник на страусиное яйцо, калан кладет на грудь камень и лапами раскалывает о него раковину непокорного моллюска, самку гофера как-то застали за выкапыванием норы камешком, а медведи иногда делают пилинг морды камнями с налипшими ракушками.

Приматы, конечно же, тоже используют орудия. Шимпанзе удят муравьев на очищенную от коры веточку, выковыривают палочкой термитов из их убежищ, изготавливают из листьев «губку» для впитывания влаги из дупла, щепками и створками раковин осуществляют груминг, а в одной популяции в Сенегале они орудуют ветками, как копьями, чтобы убивать вкусных галаго, причем чаще к такому способу прибегают самки. Ужение веточкой муравьев наблюдали и у дикой гориллы, а другая горилла однажды воспользовалась палкой, чтобы проверить глубину водоема, прежде чем перейти его вброд. Дикие орангутаны из палок иногда делают орудия для битья и рытья, вскрывают очищенными от коры палочками фрукты с плотной кожурой, добывают мед диких пчел. А вот шимпанзе в зоопарке города Арнема (Нидерланды) сбивает веткой дрон:

Как правило, эти орудия растительного происхождения – обезьяны особо не стремятся использовать камни. Может быть, потому что камень – не самый доступный материал для животных, проводящих время среди деревьев. Тем не менее среди приматов есть те, которые знают о полезных свойствах камней и регулярно применяют их на практике.

В лесах Центральной Бразилии обитают чернополосые капуцины (Sapajus libidinosus), о чьих склонностях к манипуляциям с камнями известно не одно столетие. Свои инструменты они хранят в определенных местечках – под деревьями кешью или между ветвей. Как раз орехи кешью и становятся главным объектом приложения трудовых усилий капуцинов, также они камнями копают землю в поисках смачных корешков и членистоногих. Ударить булыжником можно и по гниющему дереву – там тоже могут прятаться букашки. Если же долго долбить кварцевую гальку в скальной породе, то получится интересный белый порошок – его капуцины нюхают, лижут (возможно, удовлетворяют потребность в кремнии) или натирают им тело.

Известны случаи, когда обезьяны мелкими камнями расшатывали более крупный кварцевый булыжник в конгломерате, чтобы потом использовать его как орудие, – такие вторичные инструменты известны еще лишь у шимпанзе. Иногда булыжник-молоток сам раскалывается, от него отскакивают обломки различной формы, в том числе плоские отщепы с острыми краями, очень похожие на примитивные орудия древних африканских гоминин. Их вполне можно использовать как каменные ножи – однако капуцины никогда этого не делают и вообще не проявляют к ним интереса.

Помимо чернополосых капуцинов вскрытие плодов с помощью камней было зафиксировано в 2009 году и у капуцинов желтобрюхих (S. xanthosternos). Возможно, если повнимательнее понаблюдать за другими родственными южноамериканскими видами, то и у них можно будет найти примеры такого поведения.

Тем временем на другом конце света, в Таиланде, ракушки разнообразных моллюсков долбят камнями макаки-крабоеды (Macaca fascicularis). Первое сообщение о таком поведении датируется 1887 годом – его наблюдали на островах Мьей современной Мьянмы, – но фактически изучать его стали лишь одиннадцать лет назад. В январе 2005 года тайские ученые мониторили последствия разрушительного цунами и на одном из островов морского национального парка Лаэм Сон в Андаманском море увидели двух взрослых самок, раскалывающих устриц. Дальнейшие исследования показали, что данное поведение демонстрируют как взрослые, так и молодые особи, и делают это на каждодневной основе и, по свидетельствам местных жителей, довольно давно.

Макаки используют две техники добычи пищи при помощи камней. Если им надо сокрушить ракушку или крабика, они берут каменюку покрупнее одной или двумя руками и бьют по добыче. Но порой им нужно соскоблить устрицу с валуна или дерева или откромсать от нее фрагмент, и тогда они зажимают небольшой камень между пальцами и точечно стучат – подобной техники у других обезьян не наблюдали в дикой природе.

Все опубликованные на сегодняшний день наблюдения относятся к популяциям макак-крабоедов, живущих на островах Пьяк-Нам-Яй и Тао на западе Таиланда. Но в скором будущем ученые обещают поделиться наблюдениями и с других островов, расположенных дальше на север, в том числе и принадлежащих Мьянме, а также с острова Корам на востоке Таиланда, в Сиамском заливе.

Вместе с тем специалисты выражают обеспокоенность тем, что деятельность человека на территории национального парка Лаэм Сон вынуждает макак менять пищевое поведение и отказываться от уникальной традиции. Из-за нелегального производства каучука и пальмового масла сводятся леса, люди начинают конкурировать с макаками за пищу, собирая моллюсков на побережье, а собаки гоняют обезьян и не дают им нормально трудиться. В результате хрупкая традиция может попросту прекратиться, и макаки никогда не превратятся в человека.

Наконец, самыми продвинутыми «каменщиками» являются шимпанзе, обитающие в Западной Африке. Еще в первой половине XIX века прибывшие туда американские миссионеры наблюдали, как шимпанзе колют орехи камнями. Неизвестно, поддержали ли американцы революционное начинание, как они это любят, но сообщений о развитой орудийной деятельности шимпанзе, включая манипуляции с камнями, с тех пор поступило огромное множество. Единственное, чего за ними пока не замечали в дикой природе, – как они изготавливают орудия с помощью других орудий. Зато уже видели, как одна обезьяна случайно расколола «наковальню» (камень, на котором лежит предмет, по которому бьют другим камнем), а затем использовала один из обломков в качестве молотка. Осталось догадаться тесать камни целенаправленно – и падет еще один рубикон, отделяющий людей от других животных.

Кроме того, свои навыки шимпанзе передают от поколения к поколению, причем в разных популяциях могут складываться традиции со своими особенностями – например, различается ассортимент орехов, подлежащих раскалыванию, выбираются разные по размеру и материалу «молотки» и «наковальни». Как далеко эти традиции уходят в глубь веков? Ответить на этот и другие вопросы пытается новое научное направление – археология приматов.

Археология приматов

«Нормальная», человеческая археология базируется на идее, что мы можем выявить признаки человеческого поведения на древних артефактах. Это определенного вида потертости, царапки, сколы, которым обыватель значения не придаст, а опытный археолог извлечет из них целую кипу интересной информации. Но те же принципы можно приложить и к орудиям древних обезьян – так рождается археология приматов. И рождается не на пустом месте: в 2007 году научная группа под руководством Кристофа Боеша из Института эволюционной антропологии Макса Планка (Германия) объявила о находке в дождевых лесах Кот-д’Ивуара каменных артефактов возрастом 4300 лет со следами деятельности шимпанзе.

Ученым хорошо знакома каменная культура современных шимпанзе, живущих в данном регионе. Известно, что приматы часто намеренно выбирают крупные и тяжелые камни для своих долбильных целей, весом от 1 до 9 кг, в то время как люди предпочитают использовать более мелкие и легкие. Многие из обнаруженных орудий весят больше килограмма, посему резонно предположить, что именно шимпанзе расправлялись ими с безвинными орехами. Важно также, к каким орехам прикладывали ударный импульс древние орехоборцы: шимпанзе обычно колют орехи, которые люди не едят, – и на некоторых камнях нашлись остатки именно таких орехов.

Трудовые отметины на этих камнях достаточно грубы и похожи на те, что остаются от колки орехов обезьянами. Но некоторые артефакты проработаны настолько, что можно говорить о систематическом отбивании отщепов, которого в природе у шимпанзе не наблюдали. Авторы не исключают, что к их созданию причастны люди, забредавшие иногда в эту часть леса, но характерных следов их постоянного присутствия здесь не выявлено. Может, они приходили сюда помогать обезьянам устраивать палеолитическую революцию? Впрочем, окаменелых крошек американских печенек обнаружено не было.

В целом по совокупности признаков ученые склонны трактовать большинство своих находок как свидетельство древней орудийной деятельности шимпанзе, уже 4300 лет назад вступивших в каменный век, а скорее всего, и еще раньше. Маловероятно, что уже общий предок шимпанзе и людей баловался обработкой камня, иначе данных навыков следовало бы ожидать от всех современных шимпанзе. На деле мы имеем лишь несколько сообществ в Западной Африке, так что логичнее предположить, что западные шимпанзе освоили технологию камня после того, как разошлись дорожками с восточными 1 млн – 500 тысяч лет назад, по некоторым оценкам. И технология эта сильно отличается от человеческого палеолита.

Да что уж там, давайте скажем, что общий предок всех работящих обезьян из разных частей света приглядывался к камню. Хотя давайте лучше промолчим. Капуцины с другими широконосыми отделились от узконосых предков макак и гоминоидов около 35 млн лет назад, а с макаками мы расстались в эволюции 25 млн лет назад. Скорее всего, все эти приматы в каменный век вступили независимо друг от друга.

И кстати, в местах обитания камнелюбивых макак и капуцинов ученые тоже нашли ископаемые орудия. На тайском острове Пьяк-Нам-Яй самые старые камни со следами трудовой деятельности, правда, не так уж и древни, им максимум 65 лет – вероятно, ими пользовались дедули и бабули нынешних макак-крабоедов. А вот в бразильском лесу, возле деревьев кешью, облюбованных капуцинами, археологи раскопали 69 камней 600–700-летней давности – их применяли задолго до прихода европейцев на континент, и на них имеются следы кешью. Таким образом, традиция поддерживается на протяжении примерно ста поколения обезьян, причем технология все это время, похоже, не менялась – старейшие орудия из раскопа похожи на современные как по материалу, так и по весу.

Обезьяньи каменные инструменты, разумеется, крайне примитивны. Но ведь и люди начинали с малого. Весной прошлого года поступила сенсационная новость о находке у озера Туркана в Кении каменных изделий возрастом 3,3 млн лет. Это на 700 тысяч лет старше прежних рекордсменов, приписываемых ранним представителям рода Homo, и на полмиллиона лет старше самого древнего отрытого человека, если таковым считать обладателя челюсти из Леди-Герару (Эфиопия) возрастом 2,8 млн лет (еще одна важная находка 2015 года). Артефакты эти представляют собой технологию, непохожую на олдувайскую, – «ломеквийскую», как ее назвали авторы открытия (по имени местонахождения – Ломекви), более простенькую, но определенных умений все же требующую.

Судя по всему, изготавливали их австралопитеки или кениантропы – обезьяны по сути, но на стадии очеловечивания. И у орудий ломеквийских – обезьяньи признаки: в частности, они слишком велики, в 3–4 раза больше олдувайских, а одна из «наковален» весит аж 15 кг – это много даже для орудий шимпанзе. Тем не менее очевидно, что изучение современных приматов, использующих каменные орудия, а также их возможной археологии позволяет заглянуть в далекое прошлое нашего собственного, человеческого рода.

Вкусняшка – двигатель прогресса

Плыли тысячелетия. Орудия людей становились изысканнее и функциональнее. Ломеквийская технология сменилась олдувайской, затем ашельской и прочими прикольными палеолитическими культурами. А вот обезьяны словно застряли на ломеквийской или олдувайской стадии – не повезло косматым с руками и мозгами.

Согласно недавнему исследованию, у предков людей и шимпанзе анатомия рук была больше похожа на человеческую, нежели на шимпанзиную. Иными словами, наши руки выглядят «архаичнее» – они ближе к исходному плану строения, чем руки шимпанзе. У предков шимпанзе были все возможности для развития анатомии рук с тонкими настройками под манипуляции с объектами, придерживайся они исходного плана, но они предпочли древесный образ жизни – и руки заточились под раскачивание на ветвях. А вот в нашей эволюционной линии кисть изменилась мало, и дополнительный акцент был сделан на удлинении противопоставленного большого пальца, что помогало брать и удерживать куски разнообразной пищи, как предполагают авторы. Хорошая пища, в свою очередь, обеспечила предпосылки для увеличения мозга. Вскоре он дорос и до орудийной деятельности – и добывать вкуснотень стало еще легче (например, слоников).

Развитию мозговитости еще больше способствует обработанная пища: если еду готовить, питательные вещества в ней становятся более доступными – соответственно, больше энергии идет на процессы высшей нервной деятельности. Разводить огонь и готовить пищу обезьяны пока что не научились, но представления о том, как вкуснее, у них есть. Так, японские макаки (Macaca fuscata) моют бататы перед едой, а шимпанзе из Демократической Республики Конго недавно продемонстрировали, что осознают процесс готовки и ценят ее результат. То есть у них тоже есть когнитивные предпосылки, которые позволили нашим предкам преодолеть «мозговой рубикон».

Большое значение имеет и мотивация. В этом плане показателен пример с бонобо, которых недавно изучила международная группа ученых с участием Сью Сэведж-Рамбо. Среди этих животных был и вундеркинд Канзи, который теперь проживает в заповеднике в штате Айова (США). Обычно живущие в природных условиях бонобо не испытывают дефицита ресурсов, и стремления махать орудиями у них не отмечается (хотя вот эта стая из Демократической Республики Конго в этом преуспела). Но на сей раз ученые специально поставили обезьян в такие условия, что для получения еды им приходилось прикладывать усилия.

И что же? Бонобо стали раскапывать закопанную еду ветвями и палками, а оленьими рогами работать как мотыгой! Одному самцу (и мы догадываемся кому) удалось расколоть длинную кость с припрятанной внутри вкусняшкой с помощью угловатого камня. Кроме того, в похожем эксперименте в зоопарке Вупперталя (Германия) одна из самок стала изготавливать из палок копья, затачивая их зубами, и обороняться ими от докучливых исследователей – использование копий в таком контексте не известно даже у шимпанзе. Таким образом, как только появляется мотивация, бонобо начинают действовать подобно древним предкам человека.

Интересно, могло ли укрепление позиций человечества косвенно мотивировать шимпанзе, макак и капуцинов? Идея использовать камни для более успешного осуществления той или иной деятельности, вероятно, посетила светлые обезьяньи головы сравнительно недавно, и покамест они просто не успели достаточно продвинуться на этом поприще. Но пределов своих технологических возможностей они явно не достигли. Другое дело, что шансов реализовать свой потенциал у них не так уж много в условиях, когда их местообитания систематически уничтожаются и популяции сокращаются – по вине куда более высокоразвитых приматов, давно палеолит преодолевших.

---

Подготовлено по материалам BBC, Антропогенез.ру, Элементы, Этология.ру и других источников. На фотографии с обложки изображен умелый бонобо Канзи (фото: Itay Roffman). Данная публикация обновляется по мере выхода новых научных статей по теме.

Все права на данный текст принадлежат нашему журналу. Если вы хотите поделиться с друзьями и подписчиками, можно использовать фрагмент и поставить активную ссылку на эту статью – мы будем рады. Пожалуйста, не копируйте текст в соцсети целиком, мы хотим, чтобы наши статьи читали на нашем сайте, попутно замечая и другие наши прелестные статьи. С уважением, Батрахоспермум.