«Климатическая система – это злобная бестия, а мы тычем в нее палками», – еще двадцать лет назад предупреждал Уоллес Смит Броекер, американский геолог и климатолог, который ввел в употребление термин «глобальное потепление». Потревожь зверину – и она отреагирует самым непредсказуемым образом. «Климат Земли очень изменчив, он может творить странные вещи», – говорил ученый. Участившиеся ураганы, внезапные приступы жары и вспышки холода – это суровая реальность, с которой мы все хорошо знакомы, и свидетельство того, что климат может меняться за считаные десятилетия. Еще тогда, в конце прошлого века, вы радостно лепили зимой снеговичка из белоснежного снега, а сегодня грустно пытаетесь сформировать его из грязевого месива, в котором не держится даже самая захудалая морковка.

Если вы полагаете, что это самое тяжелое последствие глобального потепления, то вы глубоко заблуждаетесь. Да, грязевичок может вызвать у вас беспокойство за климатическое будущее нашей планеты, а то и панику. Однако есть целый ряд других угроз, связанных с изменением климата, о которых многие забывают или даже не догадываются. Ниже мы постараемся заполнить этот ваш пробел актуальными научными прогнозами относительно грядущих событий и не менее актуальными околонаучными фантазиями. Сложно сказать, что именно из этого воплотится в реальность и в какой мере, но в одном мнении эксперты единодушны: мы все умрем.

Градус напряжения

Некогда считалось, что на пороге катастрофы мир окажется, когда средняя глобальная температура повысится на 2 °С. Арктика освободится ото льда, уровень моря повысится на десятки метров, десятки миллионов климатических беженцев нагрянут на чужие территории, возможно, даже в ваш дом – такие прогнозы высказывались. Однако сегодня полтора-два градуса – это чуть ли не желаемый предел, означенный в Парижском соглашении 2015 года. И некоторые ученые уверены, что шансы остаться в этих пределах крайне малы.

Согласно Пятому докладу Межправительственной группы экспертов по изменению климата при ООН, чьи исследования считаются климатологическим эталоном, избежать двухградусного потепления к 2100 году удастся только в том случае, если выбросы парниковых газов достигнут своего пика до середины текущего столетия. Если же пик случится около 2080 года, то в XXII век Земля войдет с повышением температуры на 2,2 °С, а в случае безостановочного роста выбросов – почти на 4 °С. Около половины населения планеты при этом окажется под угрозой беспрецедентного теплового стресса.

Насколько вероятен такой вариант развития событий – сказать сложно, уж слишком много факторов влияет: уровень выбросов, скорость технологического прогресса и культурных изменений, а главное – чрезвычайная сложность естественной системы, реагирующей на производимый человечеством парниковый эффект. Свежие расчеты из журнала Nature Climate Change показывают, что даже с учетом ослабления выбросов, до конца века мы с вероятностью 90% перейдем двухградусный рубикон и нагреемся в среднем на 3,2 °С при разбросе от 2 до 4,9 °С. Некоторые специалисты оставляют порядка 15% вероятности варианту, при котором мы перепрыгнем порог в 4 °С, а то и в 6 °С. При таком раскладе жить в тропиках совершенно точно будет уже невыносимо, так что тропические люди начнут массово переселяться в умеренные широты, стучаться в ваши дома, садиться за ваши столы и спать в ваших постелях.

И это еще не все, на что способна кривая вероятности: у экспертов МГЭИК своим верхним концом она заигрывает и с 8 °С! При этом авторы доклада не очень понимают, как следует учитывать таяние вечной мерзлоты, и не в полной мере принимают во внимание эффект альбедо (чем меньше льдов и снежного покрова, тем меньше отражается и больше поглощается солнечных лучей, а значит, потепление усиливается), облачность (она удерживает тепло в тропосфере), отмирание лесов и прочей растительности, забирающей из атмосферы парниковую углекислоту.

Геологическая история показывает, что на Земле уже случались резкие потепления – например, во времена палеоцен-эоценового термического максимума (около 55,5 млн лет назад) глобальная температура очень быстро повысилась на 8 °С в результате попадания в атмосферу значительного объема парниковых газов, причем прибавка первых пяти градусов могла произойти за каких-то 13 лет. Что интересно, тот термический максимум не привел к значительным вымираниям наземных животных, но вызвал миграции млекопитающих в северном направлении – в частности, тогда приматы и копытные распространились в Европе и Северной Америке. В океане же вымерло до половины донных фораминифер, в то время как планктонные фораминиферы и динофлагелляты получили импульс к расцвету.

Меж тем четыре из пяти крупнейших массовых вымираний были «парниковыми», и даже в «астероидном» мел-палеогеновом вымирании, погубившем динозавров и других ящеров около 66 миллионов лет назад, можно отыскать парниковый компонент. Самое великое, пермское вымирание (около 252 млн лет назад) началось с выброса уймы углекислого газа в результате траппового вулканизма в Сибири, ускорилось после высвобождения метана из гидратов под морским дном в Арктике, глобальная температура выросла на 8 °С, и в конце концов более 90% биологического разнообразия Земли выкосилось суровой парниковой косой.

Сегодня углерод в атмосфере накапливается со скоростью, в несколько раз превышающей темпы позднепермского времени, и она продолжает расти. Как заметил эксперт по климату Джозеф Ромм, «текущая скорость усиления глобального потепления примерно такая же, как если бы мы взрывали 400 тысяч бомб из Хиросимы ежедневно 365 дней в году». Концентрация углекислого газа сейчас самая высокая за последние 15 миллионов лет. Майкл Манн и Ли Камп в книге «Страшные прогнозы» (Dire Predictions) предрекают гибель 15 – 37% видов в случае повышения температуры на 2,2 °С и 40 – 70% видов при достижении разницы в 4 °С. Попадет ли в эти обреченные проценты и вид людей разумных?

Жареное солнце больших городов

Жара, жара – из года в год это слово не теряет актуальности, поэтому не грех повторить его дважды. Противостоять жаре можно только постоянно охлаждаясь, но температура при этом должна позволять воздуху работать в качестве охладителя, сдувая жару с нежной человеческой кожи. Из этого материала вы узнали об индексе тепловой нагрузки среды, вычисляемом с помощью термометра во влажном носке, и наверняка помните, что люди не мокрые носки и не способны выживать в местах, где охлаждаемый носком градусник показывает температуру выше 35 °С.

В случае глобального потепления на 7 °С таким местом станет практически весь экваториальный пояс нашей планеты, а также тропики, особенно где проблема усугубляется повышенной влажностью. В джунглях Коста-Рики, например, где 90% влажности – это обычное дело, даже двигаться на улице в 40-градусную жару смертельно для здоровья: уже через пару часов тело изжаривается насмерть как снаружи, так и изнутри. Если же глобальная температура поднимется на 11 – 12 °С, то по меньшей мере половина населения, распределенного по миру как сегодня, вымрет непосредственно от жары. Конечно, в этом столетии такого не случится, но модели не исключают подобного развития событий в случае отказа человечества сократить выбросы углерода в атмосферу.

Пока что мы идем именно по этой скользкой дорожке. С 1980 года на Земле стало в 50 раз больше мест, по которым нещадно бьет экстремальная жара. Скоро просто выйти на улицу летом станет опасно для организма, предупреждает МГЭИК. Даже если удержаться в пределах 2 °С по Парижским соглашениям, в таких городах, как Карачи в Пакистане и Колката в Индии, станет практически невозможно жить, поскольку жара вроде той, что убила там около 3500 человек в 2015-м, будет насиловать их каждый год. Согласно последним научным данным, к концу века во многих аграрных районах Южной Азии градусник во влажном носке будет показывать 31 °С и выше, то и дело приближаясь к смертельной для организма отметке.

Тем временем в тропических регионах Южной Америки, Африки и Океании самые холодные месяцы окажутся жарче самых жарких в конце прошлого века. Хадж в Мекку станет физически невозможным уже через пару десятков лет. А в Сальвадоре уже сегодня у пятой части населения, включая четверть мужского, наблюдается хроническая болезнь почек из-за обезвоживания во время сбора сахарного тростника в полях, где можно было комфортно трудиться еще двадцать лет назад. С диализом больные могут прожить лет пять, без диализа счет идет на недели. Но диализ – дорогостоящее предприятие. Так что глобальное потепление убивает сальвадорцев уже сейчас.

Не избежать климатического наказания и странам западного мира, развязавшим всю эту углеродную дребедень своей вонючей промышленной революцией. Пять самых жарких летних сезонов в Европе с 1500 года пришлись на XXI век. Если сбудется неблагоприятный, 4-градусный сценарий МГЭИК, то смертельная жара 2003 года, уничтожавшая в Европе по две тысячи человек в день, будет считаться обычным европейским летом. А при 6 °С глобального потепления в Нью-Йорке станет жарче, чем в современном Бахрейне, в то время как в самом Бахрейне перегревание будет происходить даже у спящих в холодильнике людей.

Глобальное затопление и невечная мерзлота

Между прочим, тает лед. Арктический регион нагревается быстрее, чем ожидалось. Ледяные щиты Гренландии и Антарктиды оказались менее стабильными, чем предполагалось. В июле от шельфового ледника Ларсена откололся один из самых гигантских айсбергов за всю историю наблюдений – площадью 5800 квадратных километров, весом в триллион округлых тонн!

Если полярные ледники раскрошатся и растают, уровень океана может подняться на 25 – 80 метров. Уже к концу века, если выбросы парниковых газов не снизятся радикально, мы можем ожидать подъема воды метра на три. Под угрозой не только крупные прибрежные города (две трети городов с населением более 5 миллионов человек располагаются на побережьях), но и атомные станции, порты, военно-морские базы, речные дельты, рисовые плантации и другие сельхозугодья. Земли, что лежат выше трех метров, станут легко и часто подтапливаться. А в пределах 10 метров над уровнем моря сегодня живут более 600 миллионов человек – это 8% населения планеты. Даже если перестать жечь ископаемое топливо в следующем десятилетии, с большой степенью вероятности в этом столетии мы потеряем Бангладеш: почти половина его территории окажется под водой.

Лед тает и в земле. До недавнего времени вечная мерзлота не сильно волновала климатологов, поскольку, как следует из названия, растаять она не должна никогда. Но неожиданно быстрое нагревание Арктики вносит коррективы в прогнозы ученых. В арктической мерзлоте содержится 1,8 триллиона тонн углерода – более чем вдвое больше, чем сейчас в атмосфере. Если она растает, этот углерод может добавиться в атмосферу в виде метана – в десятки раз более мощного парникового газа, нежели углекислый. Правда, далеко не все склонны считать, что это будет метан, скорее уж углекислота, но это, скажем так, слабое облегчение.

Согласно тревожным прогнозам, уже в следующем десятилетии Арктика превратится из места, удерживающего углерод, в место, углерод выделяющее, и к концу века пополнит атмосферу сотней миллиардов тонн этого парникового элемента. МГЭИК, в свою очередь, уверяет, что поверхностный слой мерзлоты (до глубины 3,5 метра) уже неизбежно растает как минимум на 37% северных территорий, а при увеличении глобальной температуры на 3,7 °С – на 81% территорий. Выделение газиков произойдет не в одночасье, а постепенно. Но ужас состоит в том, что все страшные прогнозы в этой статье сформированы учеными без учета мерзлотной парниковой бомбы, которая, по некоторым расчетам, может накинуть лишний градус потепления к концу текущего столетия.

Климатические эпидемии

Помимо всего прочего, в арктических льдах и мерзлом грунте дремлют древние микробы и вирусы, не пробовавшие животных телес миллионы лет. Ваша иммунная система даже не представляет, как защитить от них организм, когда вся эта доисторическая чума проснется и обрушится на вас как из ведра.

Эксперты, правда, не уверены, что древние микробы смогут пережить таяние, и указывают на изощренные лабораторные условия, в которых удалось «воскресить» нескольких таких малюток. Например, экстремофильную бактерию Carnobacterium pleistocenium возрастом 32 тысячи лет, которую нашли в мерзлоте на Аляске и возвратили к жизни в начале нулевых. Или гигантские вирусы Pithovirus и Mollivirus, 30 тысяч лет проспавшие в сибирской мерзлоте, первый из которых реанимировали, а про второй пока нет новостей. Или бациллу возрастом 3,5 миллиона лет, которую геокриолог из МГУ Анатолий Брушков вытащил из Мамонтовой горы в Якутии, оживил и проглотил любопытства ради, после чего ни разу не болел и вообще собирается жить вечно.

Некоторые зимующие в земле микробы могут быть по-настоящему опасными. Год назад на Ямале произошла вспышка сибирской язвы, которой регион не знал с 1941 года. Повинная бацилла ожила после того, как отступившая в результате аномально жаркой погоды мерзлота обнажила труп северного оленя, неизвестно когда туда попавшего. Болезнь тут же пошла гулять по тундре, погубив 2500 оленей и заразив 24 ненцев, один из которых, 12-летний мальчик, не выжил. Точно так же в сибирской мерзлоте могут вероломно таиться бубонная чума и оспа, поражавшие местное население в предыдущие столетия.

Однако больше эпидемиологов беспокоит возможное изменение ареалов живых болезней, которое может стать следствием глобального потепления. Скажем, сидя у себя в Воронеже на улице Лизюкова, вы не слишком заморачиваетесь по поводу малярии, лихорадки денге или чикунгуньи, но, когда тропический пояс поползет на север и прихватит с собой комаров с плазмодиями и вирусами, сразу же зачешетесь. Стоит помнить, что малярия, к примеру, процветает в жарких местах не только потому, что там уйма комаров-переносчиков, но и потому что с каждым градусом паразит плазмодий размножается в десять раз быстрее. По некоторым оценкам, к середине века более 5 миллиардов человек будут жить в условиях, благоприятствующих малярии. Вы словно окажетесь в Африке, а после комариных укусов распухнете и превратитесь в бегемота.

И в тундре будет рожь цвести

С каждым новым градусом потепления урожайность основных культур будет снижаться на несколько процентов: пшеницы – на 6%, кукурузы – на 7,4%, риса – на 3,2%, сои – на 3,1%, согласно самым последним данным. Это означает, что в случае повышения температуры на 5 °С к концу века, на Земле будет жить в полтора раза больше народу, а хлеба, чтобы его прокормить, будет в полтора раза меньше.

Излишне оптимистичные физиологи растений укажут на то, что такая математика применима лишь к тем регионам, где температура, благоприятная для роста, уже достигла своего пика, и что теоретически потепление значительно облегчит, скажем, выращивание кукурузы в Гренландии. Однако научные данные говорят о том, что в тропиках уже слишком жарко, чтобы выращивать зерновые, а современные страны-житницы в умеренных широтах уже находятся на том самом температурном пике для оптимального роста – даже небольшое потепление толкнет урожай под откос, в направлении снижения продуктивности.

Нельзя просто так взять и сместить зерновые поля на сотни километров к северу, потому что там уже не такие плодородные почвы. Там не столь давно лежал ледник, и оптимального пахотного слоя почвы для выращивания зерновых образовалось недостаточно. Требуется около тысячи лет на то, чтобы сформировалось всего три сантиметра пахотного слоя. Все подходящие для пашни районы уже давно распаханы. И в тундре рожь – это ложь, тщетные надежды, пустые обещания.

Еще большей проблемой может стать засуха, которая быстро превратит самые пригодные пашни в полупустыню и пустыню. Хотя моделировать количество осадков, как известно, крайне сложно, предсказания экспертов здесь в основном единодушны: беспрецедентная сушь почти везде, где сегодня растет наша пища. К концу века, если выбросы углерода не снизятся кардинально, страшная засуха поразит Ближний Восток, некоторые наиболее заселенные части Австралии, Африки и Южной Америки, а также житные регионы Китая – все те, территории, которые сегодня кормят планету. Южную Европу накроет экстремальный и перманентный сушняк – похлеще, чем в американских прериях в 1930-е годы, когда пыльные бури тоннами сметали гумус с пашен, разорив десятки тысяч фермерских хозяйств. Ну а сами прерии ждет такой ад, что Пыльный котел 1930-х покажется легкой шалостью климатического озорника: грядущая засуха превзойдет любую из тех, что случались на Великих равнинах в последнюю тысячу лет, включая бедствия XII – XIII веков, которые иссушили реки к востоку от Сьерра-Невады и предположительно стали причиной упадка культуры анасази.

При этом не стоит забывать, что голод существует на Земле и сегодня: порядка 800 миллионов человек прямо сейчас недоедают в Африке и на Ближнем Востоке, и, по оценкам ООН, только в этом году от вспышек голода в Сомали, Южном Судане, Нигерии и Йемене могут умереть 20 миллионов человек.

Воздух, который смог

Мы живем в самое углекислое время за последние 25 миллионов лет: с ноября 2015 года среднемесячные значения концентрации диоксида углерода остаются выше 400 частей на миллион, а к концу века, по самым смелым оценкам, она может достигнуть 1000. При такой концентрации когнитивные способности человека снизятся на четверть. То есть вы станете значительно тупее.

С промышленными выбросами в воздух также попадает и всякая дрянь, которая может отнять у вас несколько лет жизни. Согласно свежему исследованию, увеличение концентрации загрязнителей на 10 микрограммов в кубическом метре воздуха сокращает ожидаемую продолжительность жизни на 10 лет. Кто компенсирует вам эти годы? Вся надежда на древнюю бациллу с Мамонтовой горы.

Чем теплее планета, тем больше образуется озона. На пороге нового века два миллиарда человек (пятая часть населения Земли) будут дышать озоновым смогом с концентрацией газа, превышающей безопасный уровень с точки зрения ВОЗ. Помимо того что этот кислородный брат раздражает органы дыхания, его воздействие на беременную женщину еще и повышает риск рождения у нее ребенка с аутизмом – в десять раз в совокупности с другими факторами. То есть в XXII столетии планету заполонят аутисты.

Таяние арктического льда и обильные сибирские снегопады зимой 2013 года переформатировали китайскую погоду, что выразилось в замедлении вертикальной циркуляции и аномальном безветрии над Поднебесной. Промышленный Китай буквально лишился своей природной системы вентиляции и погрузился в непреодолимый желто-серый смог. В тот год он стал причиной примерно трети всех смертей в стране. И климатологи обещают, что в текущем столетии условия для его формирования будут складываться чаще. Даже если Китай снизит свои могучие индустриальные выбросы, вероломная погода все равно не перестанет мучить его бескомпромиссной и едкой мглой.

Сегодня более 10 тысяч человек в день умирают от зловредных частиц, попадающих в воздух во время сжигания ископаемого топлива. Каждый год 340 тысяч людей гибнут в дыму лесных пожаров – из-за глобального потепления горячий сезон удлинился. К середине века пожары станут намного более разрушительными, площадь выгоревших лесов значительным образом увеличится. А значит, в воздух будет попадать еще больше углерода и прочих частиц. Особенно опасны торфяные пожары: одна Индонезия в 1997 году вложилась на 40% в глобальные выбросы углекислого газа в результате выгорания торфяников.

В 2005, 2010 и 2015–2016 годах джунгли Амазонии пали жертвой сильнейших засух – из разряда тех, что «случаются раз в сто лет», только теперь не в сто лет, а в пять. Существуют пугающие предсказания, что дождевые леса высохнут настолько, что станут уязвимы для катастрофических пожаров, которые не только обогащают атмосферу углеродом, но и сокращают территорию лесов. Переживут ли «легкие планеты», выделяющие пятую часть всего атмосферного кислорода Земли, это климатическое «курение»?

Океан, который скис

Несмотря на то что океан угрожает затопить планету в случае тотального потепления, мы должны быть ему очень благодарны, ведь он всасывает в себя более трети атмосферного углерода – иначе потепление было бы куда более колоссальным. Однако в результате поглощения углекислого газа океан закисляется, и момент этот крайне неприятный. За прошлое столетие кислотность океана повысилась более чем на 30% – это самая высокая скорость закисления за последние 300 миллионов лет, она превышает в десять раз темпы закисления на границе палеоцена и эоцена!

Закисление пагубно сказывается на организмах, строящих себе экзоскелет из карбоната кальция. Оксид углерода в закисленной воде попросту переходит в состояние гидрокарбоната, и число доступных карбонат-ионов снижается, так что фораминиферы, ракообразные, моллюски и другие существа сталкиваются с дефицитом строительного материала для своих ракушек. Кораллам же карбонатные ионы нужны для постройки рифов, поэтому в скисшем океане рифы начинают разрушаться. До конца этого века мы можем потерять эти богатейшие экосистемы, являющиеся центрами океанического биоразнообразия. А от рифов, между прочим, зависит выживание и 500 миллионов жителей развивающихся стран.

Интересно, что закисление океана может очень замысловатым образом вносить свою лепту в глобальное потепление. Главную роль здесь играют фитопланктонные организмы, производящие диметилсульфид. Это летучее серное соединение, попадая в атмосферу, способствует формированию облаков, а те в свою очередь отражают солнечный свет обратно в космос, предохраняя планету от излишнего тепла. С помощью экспериментов ученые показали, что в закисленной воде диметилсульфида в атмосферу выделяется меньше, а значит, будет меньше облаков и больше тепла в приземном слое атмосферы. Если фитопланктон не слишком чувствителен к кислотности океана, то описанный эффект может прибавить от четверти до половины градуса к глобальному потеплению, рассчитали авторы работы. Если же закисление сильно влияет на фитопланктон, то можно ожидать трех четвертей градуса прибавки.

Кажется, серой запахло? Это сероводород. Это прибрежная «мертвая зона», и она расширяется. Это еще одно последствие закисления океана на фоне глобального потепления. В условиях пониженной концентрации кислорода в море получают распространение анаэробные микробы, которые для пущего самоутверждения выделяют из себя сероводород, так что рыбы задыхаются, словно запуканные, и остальная морская живность тоже. Такое происходит сегодня вдоль Берега Скелетов в Намибии. Но ранее в истории Земли подобное не раз случалось на глобальном уровне.

Сероводород такой токсичный, что в процессе эволюции мы научились распознавать малейшие его концентрации в воздухе и обычно стараемся избегать источника вони, даже если это ваш хороший друг. Древняя память бдит: сероводород – один из любимых инструментов истребления всего живого, которым пользуется Земля во время массовых вымираний. Он стал одним из смертоносных факторов Великого пермского вымирания, в результате которого было уничтожено 96% всех морских видов. Спустя 50 миллионов лет сероводородная атака повторилась в морях конца триаса – 34% морских родов ушло в небытие во время триасового вымирания (201 млн лет назад), также входящего в пятерку крупнейших. То же самое может произойти скоро и с современным океаном. Мировой океан не только скиснет, но и стухнет.

Социальный и экономический коллапс

По мере того как температура растет, мировой ВВП падает, и если выбросы углерода не снизятся, то каждая душа населения к концу века недосчитается в среднем 23% валовых продуктов в авоське, посчитали ученые. Виной тому изменения, которые затронут сельское хозяйство, погоду, производительность труда, преступность, смертность. Оптимальная средняя годовая температура для развития экономики – 13 °С выше ноля, утверждают специалисты. Ведущие мировые экономики – американская и китайская – как раз существуют в таких условиях (в разных регионах этих крупных стран температура, конечно же, разная, но, к примеру, Кремниевая долина и наиболее экономически успешные города и провинции Китая характеризуются температурами в районе +13 °С). Однако недолго им осталось ликовать.

Если человечество сожжет все ископаемое топливо – а это, согласно прогнозам, может произойти до конца столетия, – то мировую экономику ждет суровая стагнация. Вообще, вся история быстрого экономического роста началась в XVIII веке, после того как стали активно добывать каменный уголь, а до того каждое последующее поколение жило нисколько не лучше всех предыдущих. Так что вполне ожидаемо, что, когда эпоха «ископаемого капитализма» завершится, люди вернутся в режим выживания. И выживать они будут в условиях измененного этим капитализмом климата.

С каждой половиной градуса потепления вероятность вооруженного конфликта повышается на 10 – 20%, и к концу века на Земле будет вдвое больше войн, чем сегодня, подсказывают расчеты. Конечно, не всякий конфликт обусловлен климатом, тем не менее между конфликтами и климатом есть крепкая статистическая связь, которую невозможно игнорировать, утверждают исследователи. У этой связи может быть множество потенциальных механизмов формирования, и их еще только предстоит понять.

Часть конфликтов может быть вызвана экономическими проблемами. Например, жаркие температуры снижают урожайность, в результате селяне или фермеры со взвинченными нервами, определенно зная, кто виноват во всех их бедах, с большей готовностью затевают бунт или присоединяются к уже идущей стычке. Так, многие считают, что засуха в Сирии – самая сильная за 900 лет – внесла вклад в гражданскую войну в этой стране. Хотя в целом климатологи весьма осторожны, когда речь идет о Сирии, – в конце концов, рядом Ливан, где неурожай был не меньше, однако войны там не случилось. Иные же видят климатические козни вообще повсюду в Ближневосточном регионе: мол, возросший там уровень напряженности, в том числе обусловленный исламистским терроризмом, есть следствие глобального потепления.

К конфликтам приводят также миграции – в том числе вызванные уже существующими конфликтами. Сегодня не меньше 65 миллионов человек, по данным ООН, вынужденно находятся за пределами родных стран, раздираемых войнами, – это рекордные цифры за всю историю человечества. Климатические миграции недалекого будущего только усугубят проблему – далеко не все будут рады беженцам, особенно если они залезают к тебе под одеяло.

Наконец, в жару попросту повышается индивидуальная раздражительность. «И в жилах закипает кровь от зноя», предупреждал Бенволио в «Ромео и Джульетте», перед тем как Тибальт заколол Меркуцио. В жаркие дни люди чаще гневаются, совершают акты насилия, в том числе по отношению к себе, растет уровень суицида, преступности, даже в соцсетях наблюдается больше негатива – больше смайликов злых, сердитых, грустных. Нет повести печальнее на свете, чем повесть о нагревшейся планете.

Красный закат

В науке имеется консенсус по поводу глобального потепления, ведущую роль в котором играют антропогенные выбросы углекислого газа в атмосферу. Причем более половины всех выбросов попали туда в последние три десятилетия – то есть буквально за одно поколение человечество поставило мир на грань катастрофы. Меж тем то и дело появляются публикации, умаляющие ответственность человека за текущее потепление, – в наиболее свежей из них к анализу даже привлечены нейросети с искусственным интеллектом! Увы, подобные вбросы подкрепляют аргументационную базу отрицателей антропогенного потепления, которых много среди тех, кто непосредственно осуществляет выбросы.

Самое печальное, что на сегодняшний момент уже никакое снижение углеродных эмиссий само по себе не в силах предотвратить потепление, выходящее за лимит, заданный Парижскими соглашениями. Чтобы удерживать его в рамках приличия, необходимо придумать технологии, позволяющие ежегодно извлекать из атмосферы в два раза больше углекислого газа, чем все растения на Земле. Профессор Броекер, с чьей цитаты мы начали рассказ, предлагает распылить тонны диоксида серы: он прореагирует с углекислым газом, превратившись в серную кислоту, после чего ее облако закроет собой горизонт и станет отражать 2% солнечной радиации, что дополнительно уменьшит нагрев планеты. «Конечно, закаты станут очень красными, небо обесцветится, будет много кислотных дождей, – говорит ученый. – Но нужно понимать величину проблемы, чтобы не допускать мысли, что огромную проблему не следует решать, потому что решение вызовет некоторые мелкие неудобства».

Что ж, красный закат – это по крайней мере красиво. В любом случае чем-то придется поступиться. Иначе климат вскипит достаточно, чтобы на планете участились наводнения, засухи и ураганы такой силы, что необходимо будет придумать новые категории для их описания. Природных ненастий станет так много, что мы будем называть их «погодой». А прогнозы такой погоды нам будет зачитывать отощалый и потный синоптик-аутист, подхвативший древнюю чумку из мерзлоты, пока в прямом эфире на него прямо из смога не свалится градина размером со страусиное яйцо, которую несчастный так и не научился прогнозировать.

---

Текст: Виктор Ковылин. Номер подготовлен по материалам: New York Magazine и многих других источников. Иллюстрация с обложки: Константин Хасанов.

Все права на данный текст принадлежат нашему журналу. Убедительная просьба не копировать его в соцсети или куда-либо еще без договоренности с редакцией. Если хотите поделиться информацией с вашими подписчиками, можно использовать фрагмент и поставить активную ссылку на этот номер – мы будем рады. И конечно, будем очень признательны за любую поддержку нашего проекта. С уважением, Батрахоспермум.

Вас также могут заинтересовать статьи:
Предел приспособляемости и смертельно жаркое будущее
Облачно, возможны осадки в виде чупа-чупсов
Франкенштейн спас человечество