Любовь зла, полюбишь и человека. Уолнат была даурским журавлем (Antigone vipio) и жила в зоопарке Смитсоновского института природоохранной биологии во Фронт-Ройяле, штат Вирджиния (США). На заре нового тысячелетия она отвергла ухаживания самцов своего вида и привязалась к киперу Крису Кроу – человеку достаточно разумному (Homo sapiens), чтобы отнестись к ситуации с должным пониманием. Эта странная связь длилась два десятилетия, до самой смерти птицы в возрасте 42 лет в начале этого года. Случай редкий, но не уникальный. Один такой союз помог однажды спасти вид от исчезновения. И у Уолнат тоже может получиться.

Летом 1981 года Уолнат вылупилась в питомнике Международного журавлиного фонда в Барабу, штат Висконсин. Ее назвали в честь орехового пирога, популярного в местном ресторанчике (walnut – «грецкий орех» по-английски). О ее родителях мало что известно, только то, что они были отловлены где-то в Азии и нелегально вывезены в США, а впоследствии спасены и легализованы фондом, заполучившим ценные дикие гены для американских зоопарков. Чтобы разбавить генный пул своего вида в неволе, Уолнат было необходимо активно размножаться.

Но вот незадача: другие журавли ей не были милы. Милы ей были люди – результат импринтинга, когда новоявленный птенец принимает первое увиденное живое существо за родителя, а в более широком смысле – за сородича. Не исключено, что Уолнат считала себя человеком, ну или по крайней мере не считала себя журавлем. Когда подросшую самку оставляли в компании самца даурского журавля, она угрожающе раскрылялась и кидалась на него в попытке заклевать. Так что в 2004 году ее отправили во Фронт-Ройял, где у специалистов было больше опыта во вспомогательной репродукции журавлей с физическими или поведенческими особенностями, в том числе в искусственном оплодотворении.

Крис Кроу начал работать в зоопарке через несколько месяцев после прибытия Уолнат и сразу понял, что она особенная. Птица не шарахалась от киперов, как остальные журавли, а подходила к людям угрожаючи, вскидывала голову и клевала незнакомцев, иногда с глубоким рычанием. Но только не Криса – этот экземпляр, похоже, ей нравился. «Думаю, дело в том, что я тихоня», – шепчет Кроу. Он соблюдал дистанцию и медленно двигался, когда заходил к ней в вольер для уборки или кормежки. Он давал ей размороженных мышей, мучных червей и ее любимый арахис. Несколько месяцев спустя Уолнат уже позволяла ему погладить перышки, а затем дошло дело до хлопанья крыльями и кивания головой в направлении Криса, в чем кипер безошибочно распознал типичный брачный танец журавлей.

Крис не знал, как реагировать, и стал просто повторять за ней – покачивать головой, махать руками, бросать в ее сторону цветочек или травинку, носиться по вольеру, неистово хлопая крыльями… В какой-то момент он вдруг осеменил ее… В шприце была сперма даурского журавля… Затем он подарил ей мышку и похвалил добрым словом, после чего провел остаток дня с ней рядом… Все это было так странно… «Но это было своего рода работой», – говорит Кроу. Он понимал, насколько ценны ее гены, и «пытался работать с этим поведением», вместо того чтобы отвергать его как противоестественное.

Был в этом и познавательный аспект: находясь все время рядом с Уолнат, кипер мог усвоить все тонкости ее поведения, выучить территориальные сигналы, наблюдать за тем, как она чистит перья, ловит раков в вольерном ручье и отрывает им клешни перед едой. На протяжении двух десятков лет он практически каждый день гулял с ней, приносил ей вкусняшки и игрушки, танцевал по ее приглашению. Когда Крис косил траву, Уолнат шла следом и хватала беглых насекомых. Зимой другие птицы смиренно ходили сквозь сугробы, а Уолнат настаивала на том, чтобы Крис разгребал ей лопатой дорожки. Каждую весну партнеры повторяли брачный танец и искусственное осеменение.

В последние дни земного бытия Уолнат стала отказываться от еды, хотя страданий не выказывала, а в самом начале января скончалась от почечной недостаточности. Ее мужчина оставался рядом с ней до самого конца.

За свою долгую жизнь, почти втрое превысившую среднюю продолжительность у журавлей в неволе (15 лет), Уолнат отложила восемь яиц, и из семи из них вылупились птенцы (для пущей надежности высиживанием и воспитанием их занимались приемные родители). Многие из них уже взрослые, некоторые успешно спарились с сородичами естественным образом и обзавелись своим потомством. Ее первенец, 18-летняя Бренда, продолжает жить во Фронт-Ройяле с собственной годовасей, у которой пока нет имени.

Известна по меньшей мере еще одна подобная привязанность журавля к человеку. В 1976 году канадец Джордж Арчибальд, основатель Международного журавлиного фонда, сблизился с Текс, последней в питомнике самкой американского журавля (Grus americana). Их отношения были очень похожи на связь Кроу и Уолнат: когда птица хлопала крыльями и кивала головой, человек следовал ее примеру; он же ее и осеменял. В то время данный вид был близок к исчезновению: всего около 15 особей оставалось в дикой природе. Но у Текс в общей сложности навылуплялось 180 детей и внуков, и вкупе с реинтродуцированными стаями дикая популяция теперь насчитывает около пятисот птиц – вклад Текс в ее восстановление оказался весьма существенным (тем не менее вид считается вымирающим).

Уолнат тоже может помочь своему виду, который находится в уязвимом положении. Даурских журавлей сейчас порядка пяти тысяч в Китае, Монголии, Корее, Японии и у нас в Забайкальском крае и Еврейской автономной области (вид внесен в Красную книгу России). Многие из них зимуют в тихой и почти безлюдной демилитаризованной зоне между Северной и Южной Кореей вместе с японскими журавлями (Grus japonensis), также уязвимыми (вообще под угрозой вымирания числятся 11 из 15 видов журавлиных – древнего семейства, восходящего к эпохе эоцена). Но из-за разрушения местообитаний, загрязнения водоемов, разорения гнезд инвазивными видами и прочих факторов численность даурских журавлей сокращается. Если она критически снизится в родных краях, можно будет реинтродуцировать туда американское потомство Уолнат.

Люди извлекали всякое из странных отношений Криса Кроу и Уолнат: одни провозгласили пару моделью для подражания, другие объявили птицу иконой феминизма – «поскольку она делала то, что хотела, а не то, чего от нее ожидали», объясняет кипер. Для него самого их связь служила напоминанием человечеству о том, что стоит уделять чуточку больше внимания другим обитателям Земли. «Каждая птица – отдельная личность со своими мыслями и чувствами, – считает Кроу. – Уолнат была уникальным индивидом, жизнерадостной личностью, превосходной танцовщицей, уверенной в самовыражении и стойкой перед лицом жизненных трудностей. Я всегда буду благодарен за ее связь со мной… Мне нравится думать, что я дал ей настолько хорошую жизнь, насколько это возможно. Это важно, хотя она всего лишь птица».

---

Текст: Виктор Ковылин. По материалам: The Atlantic, The Smithsonian’s NZCBI

Вас также могут заинтересовать статьи:
Как астронавтка горных гусей растила и в трубу запускала
Бетонная любовь олуши Найджела
Как называет тебя курица? Ко-ко-коля