Если вы не энтомолог и не биолог, то наверняка хотя бы раз попадали впросак, причисляя пауков к насекомым. Это очень распространенная ошибка. Некоторые, правда, уж совсем чудят, прописывая по этому же классу улиток, червей, мелких ракообразных (в общем, всех кого ваша бабушка назвала бы бикарасами), но это реже. Другое дело – пауки.
Они с насекомыми всегда в одной спайке. «Жук-паук!» – кричат друг другу, дразнясь, дети. «Вдруг какой-то старичок Паучок нашу Муху в уголок поволок» – у Чуковского. «Хочет бедную убить, Цокотуху погубить» – чем-то, видать, она ему досадила. Об особенностях паучиного питания Корней Иванович не упоминает – паук у него такой престарелый маньяк-сладострастник, очень плотно интегрированный в мир героев-насекомых и в тексте, и на иллюстрациях. И как же потом быть с этими детскими впечатлениями, когда вдруг узнаешь, что восемь (а не шесть) ног и другие особенности должны выключать паукообразных из насекомого контекста? Что ли, отвыкать?
Мы честно старались отвыкнуть. Ровно до тех пор, пока в «Инсектопедии» Хью Раффлза не обнаружился вот какой кусочек:
«Больше всего Осуги пленяло отношение Фабра к классификации. «Системы не стоят выеденного яйца!» – восклицает Фабр в «Воспоминаниях», рассуждая об отказе систематиков отнести пауков к насекомым».
Оба-на. Получается, что такой классный парень, как Жан Анри Фабр (1823–1915), классик энтомологии, певец всех, кто ползал и жужжал у него в саду, тоже испытывал проблемы с тем, что пауки – не насекомые. Чем и заслужил уважение Сакаэ Осуги, известного японского анархиста. О да! Фабр был бунтарь. Не зря его сочинения ценятся сегодня прежде всего с эстетических, а не научных позиций. Слишком много расхождений с официальной наукой. Фабр не признавал эволюцию, недолюбливал Дарвина, ратовал за божественное начало. Огородил свой дом стеной и изучал там насекомых так, как ему нравится. И пауки, говорил он, это тоже насекомые. Или не говорил?
Можно, конечно, ограничиться косвенными уликами. Как называется десятитомник сочинений Фабра? «Энтомологические воспоминания». Значит, про насекомых. При этом отдельные главы этих книг у него посвящены паукам. Дело закрыто. Но так ведь не интересно.
Тем более что многие другие «энтомо-авторы» – и Карл фон Фриш, и Иосиф Халифман, и Игорь Акимушкин – в своих сборных книжках уделяли место паукам, хотя никаких скандальных заявлений насчет их принадлежности не делали. Но, между прочим, тот факт, что все они, берясь за насекомых, выделяли хотя бы одну главу для пауков – лишнее доказательство того, что, хотя биологически паучья насекомость не оправдана, на каком-то другом, эстетическом ли, интуитивном ли уровне их отсутствие в насекомом ряду – это очень неудобно.
Итак, что ж там такое было в первоисточнике у Фабра? Обратились к русскому переводу, но он не помог. Весь десятитомник «Воспоминаний» на русском никогда не издавался – выходило два тома, а в предисловии указывалось, что сокращены были главным образом словесные поединки Фабра с систематиками. То есть то, что нам как раз и нужно. Очень жаль.
Пришлось обратиться к франкоязычному оригиналу. После некоторых поисков в Сети обнаружился весь десятитомный Фабр, благо уже успевший перейти в общественное достояние. И вот – восьмой том, на который сослался в «Инсектопедии» Раффлз. Цитируемый фрагмент начинается на странице 280:
«Прямо сейчас мне открывается прекрасный вид на настоящее чудо природы. Гнездо паука Epeira fasciata*.
Согласно современной биологической систематике, пауки не принадлежат к классу насекомых, потому упоминание эпейры в данной книге может показаться неуместным. Но к черту систематику! Тому факту, что у животного восемь ног вместо шести, а легочные мешки заменяют трахеи, не обмануть чуткую интуицию исследователя. Кроме того, в класс арахнид (паукообразных) входят животные с сегментированным строением тела – данный класс, согласно систематике, принадлежит такому типу животных, непосредственное отношение к которому имеют и насекомые.
Для описания данного типа ранее использовался термин «членистые**», по сути своей не совсем корректный, да и режущий слух, однако в целом понятный каждому. Но это все издержки старой школы. Сегодня принято использовать восхитительный термин «членистоногие». И после такого находятся еще люди, что ставят под сомнение прогресс! Ах! Невежды! Произнесите-ка вдумчиво сначала «членистые», а затем «членисто-ногие» – и увидите сами: наука о животных не стоит на месте».
*Актуальное латинское имя – Argiope bruennichi.
**Фр. animaux articulés – буквально «членистые животные», «суставные» – термин, ранее употреблявшийся для обозначения данного типа животных, замененный впоследствии на arthropode – «членистоногие». В русском же языке традиционно используется термин «членистоногие», гораздо реже – «артроподы».
Ну что ж… Кажется, скандала не вышло? Ничего вроде «пауки – это насекомые, а кто против – пусть идет в прямую кишку» нам не повстречалось. Фабр сердится, но вроде бы, скрипя зубами, покоряется официальным доктринам. Может, боится, что его объявят мракобесом? Но нам-то бояться нечего!
А потому постановим так. Биологическое и эстетическое необходимо разделять. Пусть с точки зрения сухой науки пауки не будут насекомыми, а вот с точки зрения культуры – они вполне насекомы. По крайней мере на правах сводных родственников, но все же – почему нет? Наука не должна быть догмой там, где она попирает вопросы искусства и культурологических привычек. Пауки из одной тусовки с насекомыми – так нас научил дедушка Чуковский. А прадедушка Фабр уж тем более подстрекал.
Над текстом работали: Глеб Колондо, Галина К., Анна Сафронова
Статья была впервые опубликована в паблике «Насекомая культура»
Вас также могут заинтересовать статьи:
Семь новых пауков названы в честь книжных пауков и лорда Вариса
Гавайские пауки и предсказуемость эволюции
Был ли Чарлз Дарвин безнадежным тупицей?
Комментарии: