Возьмите, пожалуйста, письменную принадлежность и нарисуйте на листке голову с лицом. В качестве образца можете взять фотографию какого-нибудь знакомого или самого себя либо изобразить некое лицо по памяти. В любом случае, если вы не натренированный художник, ваш знакомый или вы сами в вашем исполнении немного похожи на неандертальца. Все потому, что глаза вы нарисовали не совсем там, где они на самом деле располагаются.

Люди, как социальные существа, буквально запрограммированы природой на чтение лиц, и глаза получают основную порцию внимания в этом процессе. Тем не менее, похоже, мы не совсем правильно представляем, где именно они находятся на лице. Подавляющее большинство из нас при попытке изобразить голову делают одну и ту же ошибку – помещают глаза слишком высоко. На реальных же лицах они расположены примерно посередине головы – на линии, делящей силуэт пополам.

Данное явление, вероятно, хорошо знакомо преподавателям художественных школ, которые регулярно наблюдают низенькие лбы и слегка олигофренские взгляды на портретах новичков. Психологи же заинтересовались проблемой относительно недавно. Несколько лет назад исследователи из Бамбергского университета (Германия) провели эксперимент, в котором просили участников нарисовать лицо по памяти после полуминутного разглядывания фотографии (106 человек) или же глядя на нее прямо перед собой (21 человек). Результат представлен на иллюстрации: красными овалами отмечено усредненное расположение глаз на рисунках испытуемых относительно предложенных фотообразцов; вверху – по памяти, внизу – срисовка. Как видно, «портрет» с натуры оказался лишь ненамного точнее.

Дополнительно немцы проштудировали изображения лиц в научных работах трех известных специалистов по восприятию лиц. Оказалось, даже доки своего дела не совсем четко осознают, где у человека глаза.

Для объяснения феномена было предложено три гипотезы:
— «волосы как шапка»: волосы не воспринимаются людьми как часть головы, они скорее покрывают ее, как головной убор, а на том пространстве, что от головы визуально остается при таком восприятии, глаза действительно расположены довольно высоко – и этот эффект переносится на рисунок;
— «голова-коробка»: люди не склонны принимать во внимание округлость лба и полагают, что верх головы находится ниже, чем есть на самом деле;
— «лицо снизу»: младенцы впервые видят человеческие лица с нижнего ракурса, глаза при этом кажутся выше, и этот вид запечатлевается столь прочно, что его тяжело изжить даже во взрослой жизни.

Как бы странно ни звучала вторая гипотеза, «голова-коробка», именно ее придерживаются немецкие психологи. Они обосновывают свой выбор тем, что длина голов, нарисованных испытуемыми в эксперименте, слишком мала по сравнению с предоставленными моделями, а вот линия волос размещена достаточно корректно, что приводит к значительному уменьшению лба на рисунках. А низкий покатый лоб – это, как известно, неандертальский признак, отмечают авторы, педалируя аналогию уже в названии статьи, вышедшей в начале 2014 года в журнале Perception. («Неандертальские рисунки?» Почему бы и нет.)

«Мы, люди, испытываем проблемы с оценкой круглых форм, – утверждает Клаус-Кристиан Карбон, один из авторов работы. – Вот у Германа Мюнстра из «Семейки Монстров» голова не округлая. Возможно, это единственный человек в мире, чью голову вы сможете верно разметить».

Несколько иными словами поясняют «лобную» гипотезу американские специалисты, недавно опубликовавшиеся в журнале Psychology of Aesthetics, Creativity, and the Arts. Они работали с 75 студентами-психологами – просили их срисовать с компьютера два лица, которые были идентичными, но отличались волосяным покровом (у одного из них его не было). Половине участников сказали, что глаза обычно расположены посередине лица, другую половину оставили без этой важной информации. 95% испытуемых так или иначе поместили глаза выше положенного, но те, кто знал о срединном положении глаз, промахнулись меньше.

Таким образом, неверное размещение глаз на рисунках можно лишь частично
объяснить незнанием закономерностей лицевой морфологии. Определенно, играет роль какой-то фактор восприятия – и тут авторы указывают на игнорирование лба как неинформативного участка лица. Известно ведь, что во время рассматривания лица взгляд бродит преимущественно в области, расположенной между глазами и губами, а лоб обычно ничего не выражает (кроме тех случаев, когда на лбу что-то написано). На незначительность лба для восприятия указывает меньшая ошибка при попытке нарисовать голову с волосами, нежели ее лысую близняшку. «Когда испытуемый рисует лысую модель, отсутствие линии волос увеличивает лобный участок, подлежащий игнорированию, в результате чего глаза рисуются еще выше», – объясняют психологи.

Кроме того, может иметь значение естественная склонность человека недооценивать верхнюю часть визуального пространства – в нейропсихологических кругах эту особенность именуют «высотным пренебрежением» (altitudinal neglect). Ее легко продемонстрировать, если попросить людей отметить на глазок срединную точку вертикального отрезка: большинство поставит отметку слишком высоко. (Один наш сотрудник поставил ее даже выше самого отрезка, ну он вообще больной на голову, не лебезит перед начальством, игнорирует распоряжения сверху – его бы уволить, да он заведующий редакционным складом оружия.)

Исследователи проверили испытуемых на это самое «высотное пренебрежение» с помощью вертикального отрезка – оказалось, что чем выше они ставили срединную отметку, тем выше оказывались и глаза на их рисунках. Правда, эта связь была выявлена только у тех, кого информировали о правильном положении глаз на лице, – интригующий результат, который авторы загадочно объясняют «сосредоточенным псевдопренебрежением визуальной информацией в нижней части визуального поля». Как бы то ни было, осведомленность о правильной схеме лица может повысить точность рисунка лишь до определенной степени, и в какой-то мере восприятие все равно обусловлено некими базовыми настройками, смещающими внимание и вызывающими ошибки.

Откуда эти настройки могли появиться – другой вопрос. Может, действительно, дело в младенческом импринтинге? Может быть, это древняя память о временах, когда неандертальцы активно скрещивались с гомосапиенсами, и их детишки – наши предки – подолгу вглядывались в лица родителей, запечатлевая неандерталоидные черты и бережно укладывая их в архетип, чтобы передать его потомкам? Как сказал Клаус-Кристиан Карбон, неандертальцы все еще живы – по крайней мере в наших рисунках.

---

Текст: Виктор Ковылин / The Batrachospermum Magazine
По материалам: Science News, BPS Research Digest

Все права на данный текст принадлежат нашему журналу. Пожалуйста, не копируйте текст в соцсети целиком, не отнимайте у нас трафик. Если хотите поделиться информацией с вашими подписчиками, можно использовать фрагмент и поставить активную ссылку на эту статью. С уважением, Батрахоспермум.