Жили-были мамонты – и вымерли. Но не все в один день: на сибирском острове Врангеля они, скукожившись в размерах и погрязши в инбридинге, просуществовали примерно до XVIII века до н. э., пока к ним не приплыл Петр минус-Первый и не добил бедняжек по башке дубиною. Возможно, та же судьбина ожидает и белобрысых мишек с юго-восточной оконечности Гренландии – не в том смысле, что их перестреляет лазером оголодавший европеец, случайно доживший до следующего столетия, а в более позитивном: все белые медведи вымрут к концу века, а эти, гренландские, сохранятся на какое-то время в своем рефугиуме (эй, это же здорово, ура, ю-ху-ху), ну а потом, конечно, вымрут тоже. Недавно там была обнаружена прежде неизвестная генетически изолированная субпопуляция Ursus maritimus, способных выживать на пресных льдинах и лучше остальных приспособленных к теплеющему миру.
Менее 26 тысяч белых медведей осталось в дикой природе – ученые их делят на 19 субпопуляций, обитающих в разных уголках Арктики. Одна из них, растянувшаяся на три тысячи двести практически безлюдных километров вдоль побережья Восточной Гренландии, была изучена неважно, поэтому в 2011 году ученые решили исправить ситуацию и начали методично прорабатывать побережье с севера на юг, подсчитывая медведей и беседуя с местными охотниками.
В 2015 году они добрались до юго-востока острова и чисто по инерции (ну и для полноты картины) стали летать там на вертолете, ни на что особо не надеясь. Дело в том, что Восточно-Гренландское течение приносит туда с севера кучу мелких и быстро тающих льдин, которые белым медведям сложно использовать для охоты, объясняет эколог Кристин Лайдре из Вашингтонского университета (США), ведущий автор исследования. Возможно, в юго-восточных фьордах и найдется несколько особей, предполагала она. Заприметив с вертолета одного медведя, на сильно большее она и не рассчитывала. Однако «через десять минут мы увидели шестерых медведей, все в нескольких километрах друг от друга». Обычно во время подобных полетов попадается один топтыгин в час. Что забыли белые медведи в этих, казалось бы, непригодных для них местах?
Стало понятно, что для ответа на этот вопрос придется туда вернуться, несмотря на переменчивую погоду, сложный береговой рельеф, отсутствие там поселений, заправочных станций и еды. Что ж, вдоль берега ученые закопали бочки с горючим – получились импровизированные заправки, между которыми мог перелетать вертолет. Завидя медведя, специалисты усыпляли его прямо с вертушки, затем высаживались и измеряли его тело, брали образцы тканей, а если то была медведица, еще и цепляли датчик отслеживания.
Одним вечером ученые решили не возвращаться на базу, расположенную в двух часах полета, а переночевать в заброшенном руднике, чтобы на следующий день было недалеко ходить за медведями. Правда, они недооценили степень близости: ночью Кристин проснулась от скрипа мохнатых лап, убегающих по снегу с ее сумкой в зубах, со всеми собранными ранее образцами. Лайдре была вынуждена бежать за медведем, стуча металлической ложкой по сковородке, пока тот не бросил сумку и не смылся во тьму. «Позже мы поняли, что он еще и пару раз укусил наш вертолет», – вспоминает она.
Обычно белые медведи преодолевают большие расстояния (около 1500 км в год), но те, что обитают на юго-востоке Гренландии, согласно датчикам, годами остаются в одних и тех же фьордах либо перемещаются между соседними фьордами. Даже если их случайно уносит на льдине быстрым течением в южном направлении, они спрыгивают с нее и плывут к берегу – в тот же фьорд, откуда их и вынесло. Эти медведи такие домоседы, что никогда не контактируют с сородичами, живущими севернее 64-й широты. И даже если бы захотели, то из-за особенностей геоморфологии, ветров и течений в районе этой границы ничего у них не получилось бы. Ну а южнее их ареала практически нет подходящих местообитаний, к тому же там живут люди. По сути, юго-восточные гренландские медведи оказались заперты на «острове» внутри острова.
ДНК из спасенных образцов эту изоляцию подтверждает: белые медведи юго-восточной Гренландии настолько отличаются генетически от 19 известных субпопуляций (довольно схожих в этом плане), что специалисты, проводившие анализ, поначалу думали, что в результаты закралась ошибка. Это самые изолированные белые медведи в мире – 20-я субпопуляция, отделившаяся от восточно-гренландской по меньшей мере двести лет назад (тогда жил последний общий предок всех особей, у которых были взяты образцы для анализа). Примерно тогда же, в 30-х годах XIX века, были получены первые письменные сообщения о белых медведях в юго-восточных фьордах острова, а наиболее ранние устные относятся к XIV веку.
Как и все белые медведи, обитатели юго-востока Гренландии охотятся на тюленей на припайном морском льду, окаймляющем берега, вот только существует здесь он лишь с февраля по май, всего около ста дней в году (в других частях Арктики – почти вдвое дольше). При этом голодать эти хищники способны в лучшем случае полгода, но никак не восемь с лишним месяцев, в течение которых море в данной местности свободно от припая. Так вот, как оказалось, в бесприпайные времена они используют для охоты пресноводные льдины и айсберги, сползающие во фьорды с местных ледников! Пресный лед доступен круглый год и делает их менее зависимыми от льда морского и менее уязвимыми перед лицом глобального потепления. У медведей из других субпопуляций нет такой спасительной альтернативы – когда припайный лед исчезает, они либо голодают, либо отравляются на север, где морской лед еще не весь растаял.
По мере нагревания Арктики безледный период будет увеличиваться, и все больше и больше белых медведей будут оказываться в тех же сезонных условиях, что и медведи новооткрытой субпопуляции. Но за неимением под лапой пресных ледников большинству придется туго: почти все субпопуляции, как ожидается, вымрут к концу этого столетия. На острове Шпицберген такие ледники есть, и местные умки, возможно, смогут приспособиться. Медведи юго-востока Гренландии – это пример того, что может произойти с подобными «везунчиками» лет через сто. Кристин Лайдре называет их «медведями будущего».
Однако это будущее не слишком оптимистично. Такие экосистемы не в состоянии поддерживать большое число медведей, что в условиях изоляции чревато значительным инбридингом с накоплением вредных мутаций. Гренландская юго-восточная субпопуляция предположительно насчитывает несколько сотен особей (точная оценка ее численности не входила в задачи исследования) и, как показал анализ ДНК, отличается самым низким уровнем гетерозиготности из всех двадцати, то есть весьма малым генетическим разнообразием. Рождаемость у этих медведей тоже настораживающе низка – ниже, чем у их северных соседей по Восточной Гренландии и сородичей из большинства других районов Арктики. К тому же пресный лед не вечно будет выручать белесых мишек: ледники сокращаются по всей Гренландии, и с учетом прогнозируемого потепления юго-восточная субпопуляция продержится недолго – хотя и дольше всех на белом медвесвете.
Отсрочить вымирание помогло бы скукоживание по примеру мамонтов, считает наш редакционный диванный эксперт по эволюции. По массе юго-восточные гренландские медведицы уже меньше, чем во многих других субпопуляциях. А только представьте медведей размером с кролика – да еще и с похожей плодовитостью! Правда, такие мишутки уже не смогут охотиться на тюленей – скорее наоборот, тюлени будут охотиться на них. И мишкам даже не удастся воспользоваться своей покровительственной окраской – снегов, в которых можно спрятаться, в Гренландии уже не будет. В конце концов, тюлени всех их и съедят. Вот это поворот.
Текст: Виктор Ковылин. Научная статья: Science (Laidre et al., 2022)
Все права на данный текст принадлежат нашему журналу. Если вам понравилось его читать и вы хотите поделиться информацией с друзьями и подписчиками, можно использовать фрагмент с активной ссылкой на эту статью. С уважением, Батрахоспермум.
Вас также могут заинтересовать статьи:
Бактерия-мигрант угрожает американским медведям
Сотни моржей падают со скал на Чукотке из-за глобального потепления
Последние кахули на Земле
Комментарии: