Спустя десяток лет полевых и космических наблюдений, пастбищных экспериментов, сопряженных с риском для жизни и здоровья, американские специалисты, работавшие в Йеллоустонском национальном парке, с удивлением пришли к неожиданному выводу: бизоны не занимаются серфингом.
Многие дикие копытные мигрируют вслед за «зеленой волной» наступающей весны, или, как говорят биологи, «серфят». В более южных широтах травушка прорастает раньше, постепенно она вырастает все севернее или выше в горах, и животные стремятся «поймать» эту весеннюю волну, ведь свежая муравушка полна азота и белка, то есть наиболее питательна, к тому же в ней еще не так много неперевариваемых веществ. Так делают вапити, вилороги, дзерены, чернохвостые олени, белощекие казарки – а ведь последние вовсе не копытные и даже не млекопитающие, и тем не менее они серфят по зеленой волне, как и десятки других животных, таких как слон. А что… бизон?
В Йеллоустоне обитает самое большое и единственное мигрирующее стадо бизонов в Северной Америке. В 2005 году биолог Крис Джеремия вместе с коллегами из Службы национальных парков США решили снабжать бизонов GPS-ошейниками, чтобы отслеживать, насколько их миграции совпадают с движением зеленой волны по данным космических спутников. Правда, когда завалишь бычару дротиком со снотворным, остальные тут же собираются возле павшего сородича и начинают недоуменно мычать и хлопать глазами. «Несколько лет понадобилось, чтобы научиться уверенно входить в стадо из сотни животных, каждое из которых весит от полутонны до тонны, и надевать ошейник на того, кто заснул, – говорит Джеремия. – Чаще всего остальные отходят». И нет, как выяснилось, бизоны серфингом не занимаются и в цирке не выступают. Точнее, они начинают серфить, но затем останавливаются, и зеленая волна уходит далеко вперед.
Озадаченно призадумавшись, ученые решили изучить бизоньи лепешки на предмет стресса от недостатка питательных веществ из-за вялого серфинга. Оказалось, никакого стресса животные не испытывают – белка в их рационе предостаточно, как если бы они серфили усердно и рьяно. Но как такое вообще возможно?
Исследователям пришлось отделить заборами небольшие участки земли по ходу миграций бизонов, чтобы можно было сравнить растения, испытывающие давление бизоньих челюстей и, напротив, не потревоженные ими. Оказалось, бизоны столь интенсивно щиплют травку, что она не успевает вырасти во взрослую траву: на протяжении нескольких месяцев из почвы сплошь прут молодые и сверхпитательные побеги! Другие копытные Северной Америки мигрируют малыми группами, и траве всегда удается преодолеть давление их аппетита, из-за чего они вынуждены следовать за ней ради полноценного питания – этакие «рабы зеленой волны». Бизоны же пасутся тысячами, и им не приходится ее ловить. Более того, они сами ее и создают!
Там, где работают их челюсти, к концу лета растения содержат на 50–90% больше питательных веществ по сравнению с территориями, свободными от бизонов. Это не только создает дополнительный пищевой ресурс для других жвачных, но и продлевает сезон роста для самих растений. Кроме того, «состригая» растительный покров одного года, бизоны способствуют тому, что весной следующего года на зачатки будущей травы будет падать больше солнечного света, что положительно отразится на ее росте. В тех частях Йеллоустона, где численность бизонов была изменчивой, Джеремия и коллеги отмечали интенсификацию роста и удлинение юности травы в годы, когда стадо увеличивалось. Иными словами, бизоны проектируют, усиливают и продлевают травяную весну. И что удивительно, их влияние сильнее, чем у погоды и других изменчивых факторов окружающей среды. Бизоны – это настоящая сила природы!
Сила эта, вероятно, была еще мощнее столетия назад, когда по Северной Америке бродили десятки миллионов бизонов. «Они были повсюду, – вспоминает зоолог Мэттью Кауффман из Вайомингского университета, руководитель исследования. – Продуктивность лугов в те времена была радикально иной, ведь так много бизонов на них топталось, питалось, пукало, какало, писало». Те стада, должно быть, рассылали зеленые волны по всему пространственно-временному континууму! Тем самым бизоны влияли на судьбы копытных коллег, что пытались эти волны поймать. Пришлые европейские колонизаторы практически истребили бизонов: к 1900 году оставалось меньше 600 особей. Сегодня их порядка 500 тысяч, и они занимают меньше процента былого ареала. Большинство из них пасутся в частных стадах, лишь 20 тысяч живут на общественных землях, и только 8000 из них могут свободно перемещаться, около 5500 – в Йеллоустоне. Но вид, столь важный для «экосистемной инженерии», мало просто сберечь – животным необходимо пространство для выполнения своей экологической роли. Чтобы весна длилась дольше, чтобы скотина жирела толще.
Текст: Виктор Ковылин. Научная статья: PNAS (Geremia et al., 2019)
Все права на данный текст принадлежат нашему журналу. Если вам понравилось его читать и вы хотите поделиться информацией с друзьями и подписчиками, можно использовать фрагмент и поставить активную ссылку на эту статью – мы будем только рады. С уважением, Батрахоспермум.
Вас также могут заинтересовать статьи:
Инженеры тундры: песцы выращивают у нор сады
Лесные хомячки осмелели, пока хищники пужались поэзии
Зачем парнокопытному подгрудок?
Комментарии: