Весной 1889 года в селе недалеко от Моршанска дети заметили в ручье «кверху изогнутую сваю», которая оказалась костяной. Чтобы вытащить ее, принесли канат, впрягли лошадь, стали вытаскивать «сваю», но канат лопнул от напряжения. Со второй попытки ее все же вывернули из глины и притащили в село. Многие приходили посмотреть на диковину, пытались представить чудовищного зверя и высказывали о нем разные догадки. «Он, должно быть, был с избу, и если бы моя серуха (т. е. жена. – А.Н.) увидела его, то, мне кажется, со страху тут же и околела бы», – смеялся один мужичок. Другой отвечал, что если бы зверь зашел в село да уперся клыками в крайнюю избу, то, поднатужившись, мог бы сдвинуть с места все село, до самой последней избы.

Бабы решили, что клык «гожается» от всех болезней. Его стали растирать в порошок, смешивать с маслом и мазать больные места. В конце концов местный учитель выкупил что осталось. Вскоре к нему явилась старушка и попросила хотя бы кусочек «клыка». «У меня дочь совсем заболелась, была я с ней и у бабок, и у ворожеи, и у фельдшера – ничего не помогло, а теперь пришла к тебе, родимый: дай мне кусочек от клыка, ведь он, говорят, гожается от всех болезней», – просила старушка. Переубедить ее не получилось, старушка стояла на своем и все твердила: «И-и, родимый, ведь не сто рублей стоит тебе кусочек-то?!» Сердобольный учитель отломил для нее небольшой кусочек.

В Саратовской губернии бабы объявили целебными все кости «великанов-богатырей», которые попались в обрыве на речке Ольховка, и уверяли, что они лечат самые разные недуги. Их скоблили в порошок и присыпали раны, чтобы остановить кровотечение, кололи костями больные места. Говорили, что вода, в которой полежали богатырские кости, лечит даже сифилис. О чудо-костях быстро прознали в соседних деревнях и выкопали примерно 250 килограммов мамонтовых костей, которые под видом восхитительных «средствий» разошлись по всей округе.

Похожая история разыгралась в губернии Воронежской. На берегу речки крестьяне нашли трехметровый «костяной белый клык», такой тяжелый, что его с трудом тащили в деревню пять мужиков. Лет пятнадцать им лечились, отламывая по кусочкам и растирая в порошок. Сточили два метра, а лечились целебным костяным порошком от разных болезней.

В начале XIX века в Тульской губернии разыгрался судебный процесс, в котором упоминалась «кость от берца великана». Она хранилась у деревенской старухи вместе с другими необычными предметами: обожженной медвежьей головой, четырьмя камнями и порошком из сушеных трав. Старуху заподозрили в колдовстве и наведении порчи, от которой крестьянки стали кликушами: кричали на разные голоса, одна куковала, другая к тому же якобы исторгла из заднего прохода пиявку и котенка. Старуха клялась, что колдовства не знает, а кость и голову медведя поливает с наговорами, чтобы вода стала целебной, и потом лечит лошадей и людей. По ее словам, кость она получила в наследство от бабки мужа. Суд отклонил обвинение в колдовстве, но за суеверное лечение и обман приговорил старуху к церковному покаянию. Кость с остальными вещами уничтожили.

Кости мамонтов («волотовы») упоминались в заговоре XVII века против импотенции. Скорее всего, во время шептания заговора больной еще и пил порошок из «волотовых костей», чтобы «фирс не гнулся, не ломился» и был твердым, как древняя кость. Сибиряки прикладывали кусочки мамонтовых зубов к больным зубам.

Все это понятная и знакомая всем народам модель лечения «подобного подобным», в которой находили место и другие остатки позвоночных. Точно так в Бразилии скоблили в порошок панцири вымерших черепах (Araripemys barretoi), считая их отличным успокоительным, особенно для беспокойных детей: каменные остатки должны были убавить их силы и наполнить медлительностью и неторопливостью. Индейцы команчи лечили ископаемыми костями (скорее всего, хоботных) переломы костей. Аналогии более чем прозрачные.

Несколько любопытнее и экзотичнее славянская традиция избавляться с помощью ископаемых костей от лихорадки*. В Вятской губернии колдуны и знахари клали на грудь лихорадочного «падаль волка или собаки или мамантову кость». Там же оборотистый мужичок продавал как отличное средство от лихорадки стружку с рога ископаемого быка, который вытащил из болота недалеко от деревни Кувтиной. В соседней Пермской губернии знахарка делала лекарство из мамонтовой, или, как она говорила, «маминой кости». А на Северной Двине старухи воровали окаменевшие кости из сарая палеонтологов, крошили в мешочки-ладанки и носили на шее в уверенности, что это наверняка отпугнет боязливых лихорадок. Так поступали и другие славяне: поляки Подлясья настолько часто отщипывали кусочки от висевшего в костеле «ребра великана», что кость пришлось перенести в пустую часовню.

*В деревнях лихорадкой называли любые болезни, от гриппа до тифа, которые сопровождались ознобом и жаром. Крестьянское воображение рисовало лихорадок злыми сестрами, дочерьми царя Ирода, которые, как призраки, ходят по свету и мучают людей. Лихорадок считали сладострастными, изнеженными, а еще пугливыми, брезгливыми и на этом выстраивали лечение, которое получилось довольно причудливым. Сестер-лихорадок старались испугать или вызвать у них отвращение, чтобы они «выскочили» из человека и убежали.
Чтобы прогнать лихорадок, крестьяне пили и ели разную мерзость, например воду, в которой полоскали табачную трубку. Сестер-лихорадок пугали, сталкивая больного с крутого берега в речку, подкладывая ему в постель мышей и лягушек, обливая спящего ледяной водой. Порой пугали до смерти. Ради страха по больным палили из ружей и тоже, бывало, пристреливали насмерть.
Список «средствий» от лихорадок выглядит причудливо. Больные ложились спать с отрубленной конской головой, мазались жиром ежей, носили на шее отрубленный у собаки хвост или завернутую в тряпицу лягушку, которая гнила и воняла, или пили кипяченное с лягушкой молоко: все для того, чтобы прогнать капризных изнеженных девиц-лихорадок. Один лекарь из отставных солдат ругал лихорадочных (т. е. лихорадок) отборным матом в течение часа и более.

В воображении крестьян кость могла превратиться даже в могучий оберег вообще от всех бедствий и несчастий. В воронежском селе решили: у кого есть такая кость, тому не страшны ни воры, ни пожары, потому что кость от всего защитит, и не только своего хозяина, но и его скотину, которую «вода не утопит и никакая эпидемия не поразит». Недалеко от Сарапула уверяли: добудешь себе кость мамонта – «будешь счастлив во всем».

---

Автор: Антон Нелихов. Книга: «Мифы окаменелостей». Издательство: МИФ.

Вас также могут заинтересовать статьи:
Геологический праздник 1897
О медицинском использовании канцелярских скреп
Эра млекопитающих: слоны и прапраслоники