Не надо скипетра, продай державу, выброси корону – царица голых землекопов носит мегаселезёну! Прежде чем стать единственной фертильной самкой и тираншей для скопища подземных грызунов, насчитывающего до трех сотен полуслепых зубастых голых особей, она в буквальном смысле идет по головам, расталкивая плебс, пихая знать, дерясь с соперницами в брутальных схватках, а захватив престол, всю оставшуюся жизнь – порой десятилетиями – жестоко всем напоминает, кто в гнезде хозяйка, а кто тварь дрожащая и права ни на что не имеющая, пресекая любые попытки поставить свою власть под сомнение. Иерархия в землекоповом сообществе определяет многое: чем выше статус, тем больше вероятность дожить до глубокой зрелости (эти грызуны не стареют в привычном понимании этого слова), выносить потомство, избежать грязной работы по очистке гнезда, сбору пищи, защите колонии… и тем крупнее селезенка.
Ветеринары и доктора в массе своей подтвердят, что большая селезенка не есть хорошо. Этот кроветворящий и кровефильтрующий орган, в котором производятся многие клетки иммунной системы, обычно разбухает при ранении или во время инфекции, что справедливо в том числе и для голых землекопов. Но ученые из Центра молекулярной медицины Макса Дельбрюка в Берлине (Германия) заметили, что у высокоранговых особей селезенка чрезмерно длинная и пышная в своем исконном здоровом виде, и эта связь ее размера со статусом весьма странная. «Такого нет ни у одного другого известного нам животного», – дивится Гэри Льюин, руководитель исследования. И что еще страннее, крупная селезенка может оказаться преимуществом и играть соразмерную роль в защите организма от патогенов.
Валери Бегай, канцеролог из лаборатории Льюина, несколько лет назад препарировала землекопов, многие из которых умерли от ран, полученных в драках. Зачастую эти раны не заживали и инфицировались, из-за чего животных приходилось усыплять. В попытке понять, что происходит у них с иммунитетом, Бегай обратилась к селезенкам. Тогда она впервые заметила, что у некоторых особей этот орган вдвое или даже втрое больше в процентном соотношении к массе тела, чем у других сородичей, – подобной разницы она не встречала у мышей и других грызунов. При этом, если не считать раненых, чьи селезенки вздулись максимально (до 0,69% массы тела), дохлые землекопы на секционном столе были вроде как абсолютно здоровы… ну, в смысле при жизни. Это выглядело абсурдно, и Бегай забегала в поисках объяснения.
У крупноселезеночных особей не было выявлено ни скрытых болезней, ни генетических аномалий, ни увеличенной печени (этот орган также вовлечен в борьбу с патогенами) – похоже, их селезенки были вполне нормальными, просто огромными. Единственная четкая связь прослеживалась со статусом: чем выше рангом были особи при жизни, тем крупнее в целом были их селезенки. Когда Бегай разделила землекопов на две группы – с маленькой селезенкой (в среднем 0,18% массы тела) и с большой (0,35%), – примерно три четверти мелкоселезеночных оказались низкоранговыми. Более того, их селезеночки были мало подготовлены для запуска ядреной иммунной защиты.
Ученые не уверены, что является отправной точкой в данном феномене: размер селезенки, положение в иерархии или какой-то третий фактор, влияющий на оба предыдущих. Возможно, у некоторых землекопов селезенки крупные от природы и в силу повышенной иммунности помогают им достичь высокого статуса. Либо орган набухает по мере яростного продвижения по иерархической лестнице – к этому сценарию склоняется Гэри Льюин. Впрочем, как именно это происходит, все равно непонятно: то ли из-за частых драк иммунитет тренируется и селезенка накачивается, то ли дело в гормонах. Так, после захвата власти царицей у всех остальных самок из-за изменения гормонального фона скукоживаются гениталии, фактически лишая их фертильности. Быть может, в то же время раскукоживаются и селезенки?
Для существ со столь причудливой и хилой иммунной системой разница в размерах селезенки может иметь важное значение. Если у людей и других грызунов почти все иммунные клетки производятся в красном костном мозге, то у голых землекопов костный мозг на удивление вялый и опустелый. И хотя в нем вырабатывается достаточно быстродействующих клеток врожденного иммунитета (кроме естественных киллеров), способных отразить большинство обычных инфекций, куда меньше ресурсов тратится на более точные клетки приобретенного иммунитета, такие как B-лимфоциты, производящие антитела, – именно на них полагаются млекопитающие в борьбе с самыми неприятными заразами. Это делает землекопов уязвимыми перед определенными вирусами, включая даже не самые патогенные, вроде герпеса. В их чересчур тесных колониях вспышки могут привести к массовой гибели. Немногие способны пережить эпизоотию, и в лабораториях ими обычно оказываются – сюрприз! – высокоранговые особи. Сложно представить, чтобы дородная селезенка хотя бы отчасти не играла в этом положительную роль, говорит Льюин.
Поскольку исследование еще на ранней стадии, нельзя однозначно утверждать, что именно подстегнутый селезенкой иммунитет способствует продолжительной жизни высокоранговых землекопов. Но если это действительно так, то результаты вполне вписываются в картину, вырисовывающуюся если не у млекопитающих в целом, то по крайней мере у приматов. Так, у макаков-резус, тоже живущих в иерархических группах, иммунитет связан с социальным статусом: у низкоранговых обезьян он подавлен, хотя при повышении статуса возвращается к норме, то есть эффект еще и обратим. Что-то похожее встречается и у людей с низким социоэкономическим статусом – их организмы, по-видимому, испытывают больше стресса и меньше защищены от болезней. Интересно было бы наковырять селезенки у мартышек и людишек, чтобы сравнить по иерархии, но пока никто из ученых или маньяков этого сделать не удосужился.
Текст: Виктор Ковылин. Научная статья: Open Biology (Bégay et al., 2022)
Вас также могут заинтересовать статьи:
Черные крысы вредны для кораллов и рыб
Об онанизме у макак и других приматов
Жир человеческий как ходовой товар Нового времени
Комментарии: