Последние исследования указывают на триптих «Воз сена» как на самое позднее произведение Иеронима Босха – оно написано после 1510 года. Эта картина представляет собой квинтэссенцию эстетического, этического и теологического взгляда художника на устройство мира. Даже беглого взгляда достаточно, чтобы увидеть в большинстве сцен триптиха примат зла, насилия и распада. Положительные герои центральной части – Христос, пребывающий в небе и созерцающий человеческий мир, погрязший во грехе, а также ангел, сидящий на стоге сена и взирающий на Господа в молитве. Остальные персонажи предаются различным вариантам проявления греха, от коего их ничто не в силах удержать.
Стог сена – символический образ тщеты и суеты, тлена и праха, пустоты и ничто. Это значение за сеном закрепилось в идиомах и поговорках староголландского языка, как в бытовой, так и в литературной речи. Столь обычный, бросовый материал, как сено, стал аллегорией человеческого ничтожества, жадности и порока. На картине изображены представители разных социальных, возрастных, гендерных категорий: монархи, монахи и клирики, женщины и мужчины, дети, крестьяне, купцы и бюргеры – и все одержимы страстью, разворачивающейся вокруг сена, все вожделеют завладеть хоть щепоткой сухой травы – субститута ложных благ и напрасных надежд. Сено – собирательный образ всех пороков и безумств, и задача Босха – составить своеобразный визуальный, аллегорический словарь оных.
На переднем, самом нижнем плане, прямо посередине, «орудует» шарлатан-путешественник, бродячий врач. Для «лечения» пациентов он не пренебрегает алхимией и прочими ухищрениями. Обманщик, набивший сеном кошелек, псевдоврач с ожерельем из зубов на шее «лечит» пациентку, совершающую грех глупости, доверившись ему, а на его столе лежит рисунок корня мандрагоры, рядом – бумага индульгенции, отпускающая ему грех бесчестного заработка. Средневековая нидерландская литература изобилует образами таких злолекарей, которые за деньги могут вылечить от любой болезни: будь то зубы, глупость или влюбленность. Нидерландская риторика XVI века приводит говорящие имена подобных врачей: например, господин Нечистое Намерение (Ложная Цель – со староголландского Onreyn Besouck), господин Ян Паршивый Врач или Старое Тряпье (Meester Jan Leurequack) или просто господин Обман (Meester Hoon).
В ряд проходимцев-обманщиков на первом плане также попадают цыганки, узнаваемые по характерным белым головным уборам широкой овальной формы. Одна из цыганок занята мытьем ребенка, другая – гадает по руке даме. Хроники XVI века сообщают, что цыгане опасны, они крадут кошельки, занимаются попрошайничеством, браконьерством, хиромантией, гаданием и даже похищением и продажей детей. Еще одной примечательной деталью является белая свинья (часто встречающаяся в работах Босха), отсылающая к неблагочестивому образу обманщика – человека, сбившегося с духовного пути ради плотского.
В правой стороне нижнего регистра – удивительно толстый монах, он беспечно выпивает, а висящие без дела на подлокотнике кресла четки свидетельствуют о лености его духа, избегающего монашеских ценностей. Вокруг монахини старательно набивают его мешок (кошелек) сеном (золотом) – аллюзия на стяжательство и богатство служителей клира. Критика католической церкви и ее служителей – большая тема, широко и многообразно развитая Босхом. В его работах представители церкви обычно оказываются пособниками лжи и прелюбодеяния.
Одна из изображенных фигур – монахиня, пристающая к менестрелю. Она протягивает ему ворох сена, что свидетельствует о покупке услуг интимного характера, поскольку сам бродячий музыкант репрезентирует сексуальность. Труба и мешок волынки прямо ассоциировались с маскулинностью (такие аллюзии можно встретить не только в нидерландской литературе). Эротизм образа музыканта подчеркивает еще одна красноречивая деталь – подвешенная к волынке колбаска, которую монахиня как бы меняет на сено. Букет цветов, воткнутый в горлышко вазы над головой менестреля, также намекает на предполагаемое соитие. В средневековой культуре у менестрелей была дурная репутация: они путешествовали по городам, соблазняя оседлый люд развратными стихами, музыкой, пособничали дьяволу, вводя слушателей в состояние возбуждения и аффекта, провоцируемое музыкальными представлениями. Музыка, обычно сочетаемая с винопитием и чревоугодием, приводила людей к танцу похоти, прелюбодеянию, греху, а следовательно – в ад. Часто сам дьявол облекается в образ музыканта или танцора и совершает безобразные грехи, совращая людей.
Апогеем неблагонравного образа служителей культа, алчущих власти, мирских благ и наслаждений, становятся герои центральной панели, следующие за возом сена: наездники, возглавляемые, судя по иконографии тиары, Папой Римским. Светские и духовные правители ничем не лучше еретиков, алхимиков, шарлатанов, с которыми они образуют единую массу страждущих получить злосчастный клочок сена.
Сам стог сена – централизующий образ всего произведения. На стоге пышно цветет дерево, его окружают влюбленные, похотливые пары и бледно-синий дьявол-музыкант, морочащий падких на сиюминутные блага людей своей коварной игрой на волынке. Мужчина подыгрывает ему на лютне, рядом сидит пара, поющая по нотам. Помимо упомянутого недоверия к растлевающей человека музыке, музыкальные инструменты символизировали телесный низ. Например, лютня ассоциировалась в нидерландской литературе с феминной телесностью (влагалище). Метафора игры на лютне известна в контексте греховного эротизма, к примеру, в нидерландском фарсе XVI века: юноша после бурной ночи обещает вернуться и вновь поиграть на лютне своей хозяйки.
Подле телеги, увлекаемой в ад, карнавально разыгрываются многие вожделения, пороки и грехи человека. Везут же саму повозку с сеном существа дьявольского происхождения, представляющие собой некий синтез человека, животного и растения: центральным является получеловек-полудерево с фаллосом-рыбой между ног. В литературе XVI века сухие ветки часто метафорически относились к образу греховности, как и в работах Босха. Прочие изображения людей с чертами животных указывают на различные пороки этих недочеловеческих существ: греховность поведения (по сути своей звериная) и обнаруживает в человеке зверя – дьявола.
Позади повозки, возле всадников Босх изображает толпу, окружившую чернобородого мужчину, который указывает на свой круглый живот, прикрытый длинным хитоном. Справа от него в темной воронкообразной шапке – бородатый старец, а на круглое, будто беременное, пузо показывает пальцем и другой мужчина в плоском тюрбане (подобные головные уборы в искусстве Западной Европы изображались у евреев).
В Средневековье тема мужской беременности появилась в связи с преданием об императоре Нероне, который потребовал взрезать чрево своей матери, дабы увидеть то место, откуда он родился. Врачи призывали императора к ответу за смерть матери, рожавшей в муках и лелеявшей ребенка с таким трудом. После Нерон возжелал сам забеременеть и родить, чтобы узнать боль матери и всех рожениц. Хотя лекари отказали безумцу, император принудил их к выполнению акта, противного природе. Врачи приготовили специальное зелье, в которое положили лягушку и отдали императору выпить. Они применяли различные ухищрения, заставлявшие лягушку расти: посадили императора на специальную «диету для беременных», кормили пищей, пригодной только для его «дитяти». Восстав против такого неестественного вторжения, брюхо Нерона пухло, будто император и вправду был на сносях. В конце концов, не в силах терпеть боль, он приказал врачам извлечь плод. Тогда врачи приготовили ему рвотное зелье, и из желудка Нерона «родилась» окровавленная лягушка. Нерон, глядя на своего «отпрыска», поразился тому, что произвел такое чудовище. Врачи ответили ему, дескать, «ребенок» его не доношен – плод неполного срока беременности. Император сохранил лягушку. И только после самоубийства Нерона лягушку выбросили за пределы города и сожгли (по преданию, римляне, наконец не стерпевшие его бесчинств, убийств и поджогов, окружили императора, а тот, видя, что ему некуда бежать, заточил собственными зубами палку и проткнул себя; по другой же версии – его пожрали волки).
Вас также могут заинтересовать статьи:
Был ли Чарлз Дарвин безнадежным тупицей?
Древние чудовища России
Культурная революция галапагосских кашалотов
Комментарии: